Тайна лабиринта - Страница 25

“Мы можем говорить не о языке, а лишь о письменности, потому что система письма не прочитана, – сказала она однажды. – Так как все, что мы знаем о языке или о языках письменности, это то, что дает нам увидеть грамматология. Доскональное понимание всех письменных источников необходимо нам до выдвижения любых лингвистических теорий. В противном случае мы неизбежно будем ходить по кругу”.

К середине 30-х годов, имея в распоряжении две сотни надписей, Кобер начала прочесывать лес символов в поисках подсказок. Она начала считать.

Язык и письменность – даже отдаленно не одно и то же. В любом языке предложения могут быть разобраны на слова, а слова – на более мелкие части. Важно заметить, что эти части организованы, по словам антрополога Элизабет Барбер, “по принципу селекции и комбинации”. Письменность, которую используют для записи того или иного языка, будет отображать эти принципы.

Простой пример. В любой надписи, пишет Барбер, “каждый знак связан особым отношением с соседними знаками”. В итальянском языке, например, допускается, чтобы за s следовал f или g в начале слова: sforza (“сила”), sfumato (“туманный”), sgraffito (“рисунок, надпись”). Не так обстоят дела с английским языком – и только по той причине, что давным-давно он решил, как себя вести. В итоге многие знаки будут возникать бок о бок в определенных позициях в текстах на итальянском, но не на английском. Перевод в таблицу такого поведения помогает дешифровщику языка надписи сузить поле возможностей.

Страница из блокнота Алисы Кобер с рабочими записями.

Когда Кобер начала работу, она хранила таблицы в записных книжках. Всего за несколько лет она заполнит 40 записных книжек: “счетные книги” XX века, в которых она составляет перечни счетных книг бронзового века. Но во время Второй мировой войны и после нее бумага была в дефиците, и Кобер приходилось прибегать к ухищрениям (иногда даже к воровству), чтобы продолжать вести статистику. Когда записные книжки стали роскошью, она начала нарезать двух-трехдюймовые карточки из любой бумаги, которую могла найти: из церковных объявлений, почтовых открыток, обложек учительских журналов, бланков из библиотеки колледжа и т.д.

На лицевой стороне карточки Кобер мельчайшим почерком указывала статистику для отдельных знаков. Фрагменты текста на обороте выдавали происхождение бумаги:

Всего Кобер удалось заполнить более 116600 двух-трехдюймовых карточек, а также более 63300 карточек побольше (а в целом около 180 тыс.). Карточки поменьше она складывала в картонные блоки из-под сигарет (в них недостатка не было). Даже сейчас, спустя шесть десятилетий, открывая их, можно почувствовать легкий аромат табака.

Система письма – это тонкая материя, переплетение звуков и символов. Как и в случае настоящей ткани, где возможны варианты переплетений, в письменности существует множество способов взаимодействия звуков и символов. Когда дешифровщик сталкивается с неизвестной письменностью, используемой для записи на неизвестном языке, он должен ухватиться за нить, потянув за которую можно уяснить узор. Он поступает так со всякой структурой, со всякой комбинацией языка и письменности, которая, пишет Барбер, несет “особый отпечаток, который может помочь нам выяснить, с каким языком мы имеем дело”. Именно по этой причине Кобер 15 лет вела подготовительную работу, изучая языки, связанные с различными типами письменности: от логографической (китайский) – к слоговой (аккадский) и алфавитной (персидский).

Ее задача была бы гораздо легче, если бы она точно знала, что минойцы пользовались алфавитом. Слоговое письмо дешифровать гораздо труднее, потому что почти каждый знак передает более одного звука. Частота употребления в слоговой и алфавитной системах различна, и один и тот же язык с точки зрения статистики будет вести себя по-разному в зависимости от системы записи. Двусложное слово, записанное с помощью слоговой системы, может состоять только из двух знаков. Записанное с помощью алфавитной системы, как заметила Барбер, одно и то же слово “может быть представлено количеством знаков от двух до дюжины”. Вспомните, например, об огромной разнице в длине английских двусложных слов Io (“Ио”) и strengthened (“прочный”).

Кобер, к своему ужасу, понимала, что таблицы частотности слоговых систем не опубликованы. И здесь ей пригодилась домашняя картотека, помогающая организовать массу знаков линейного письма Б. Для каждого слова с табличек (200 опубликованных надписей дали около 700 слов) она нарезала карточки и на каждой карточке указала все, что смогла узнать о знаке. Кобер не просто каталогизировала частоту каждого знака: она фиксировала частоту каждого знака во всех позициях (начальный, второй, средний, предпоследний, последний); знаки, которые появляются до или после каждого знака; сочетаемость одних знаков с другими; повторяемость двух– и трехсоставных кластеров, и многое другое.

В 1947 году в письме коллеге Кобер рассчитала время, которое ей потребовалось, чтобы определить статистику частотности употребления одних знаков в сочетании с другими: “Можно узнать, сколько времени потребуется, чтобы сравнить 78 знаков с другими 78 знаками, при условии, что сравнение одного знака (если все идет хорошо) занимает 15 минут. Посмотрим: 78 знаков и 77 знаков на 15 минут – около 1500 часов. Это при помощи логарифмической линейки, чтобы ускорить арифметические процедуры”.