Документы, которые держал в руках Нерон, могли быть записями из Кносского дворца, сделанными за два столетия до Троянской войны. Император повелел перевести документы с “финикийского” на греческий для своей библиотеки. О табличках снова забыли – более чем на 18 веков.
Линейное письмо Б нам подарил огонь. В 1400 году до н. э. пожар уничтожил большую часть дворца в Кноссе, указав предел великой цивилизации. Однако пожар произвел и благотворный эффект: он сберег глиняные таблички, описывающие последний год жизни обитателей дворца.
Дело в том, что критские писцы не обжигали исписанные таблички. В этом не было необходимости: глину просто оставляли сохнуть на солнце. Эванс узнал об этом, когда в менее пострадавшей от пожара части дворца обнаружил клад табличек. Перенеся добычу в арендованный дом, археолог случайно оставил ее под прогнившим участком соломенной крыши. Ночью шел дождь, а наутро Эванс, к своему ужасу, нашел вместо драгоценных табличек грязь.
Зато в других частях дворца таблички превратились в камень. “Таким образом, огонь, сыгравший роковую роль в судьбе других исторических библиотек, спас эти древние записи”, – записал Эванс после первого сезона раскопок.
Впрочем, обожженные таблички стали сухими и ломкими, и всякий раз, когда Эванс находил груду исписанных обломков, его первейшей задачей было составить их воедино. Нередко фрагменты одной таблички оказывались далеко друг от друга (некоторые воссоединились лишь десятилетия спустя). Задачу Эванса затрудняло и то, что обломки одной и той же таблички могли подвергнуться обжигу при разной температуре: некоторые лежали ближе к месту пожара, другие дальше. Получалась табличка, части которой, казалось, никогда не составляли единое целое.
Собрав достаточно табличек, Эванс начал сравнивать две системы линейного письма, A и Б. В Кноссе он нашел несколько табличек с линейным письмом A (впоследствии выяснится, что это единственные значимые из найденных в Кноссе образцов), а в 1902 году итальянский археолог Федерико Хальбхер обнаружил клад с табличками линейного письма A на юге Крита, в Айя-Триаде.
Письменности типа A и Б насчитывали более 50 знаков, идентичных или почти идентичных. Обе системы применялись при учете жизненно важных для местной экономики товаров: зерна, масла, скота, вина и т.д. (Некоторые надписи линейным письмом A – как оказалось, религиозного характера – найдены в том числе и на церемониальной утвари.) В обеих системах текст записывался слева направо. В линейном письме Б почти всегда определены границы между словами (обычно посредством вертикальных отметок), а в надписях линейным письмом A границы отмечены лишь изредка и различными способами, например с помощью маленьких точек между группами знаков. В отличие от знаков на табличках с линейным письмом Б, знаки на табличках с линейным письмом A почти всегда не упорядочены, и в целом надписи выглядят более грубыми, неряшливыми. Эванс разумно предположил, что линейное письмо Б появилось позднее, на основе линейного письма A. (Так оно и есть.)
Перед тем как заняться дешифровкой любого из двух типов письма, Эвансу нужно было ответить на вопрос: в обоих ли случаях используется один и тот же язык? Эванс думал, что это так: письменности были слишком похожи. “Очевидно, – писал он, – речь идет об одном и том же языке, и видимые различия объясняются скорее династическими, нежели расовыми причинами”.
Кроме отдельных символов, оба типа письма роднит способ записи чисел. Раскопав дворец в Кноссе, Эванс обнаружил первую европейскую бюрократию и глиняную “бухгалтерию”. С развитием цивилизации появляется имущество, а также необходимость его учитывать. Неудивительно, что дворцовые писцы были отличными счетоводами. На одних табличках перечислено все, что ни есть в критском государстве – от овец, лошадей и свиней до скамеечек для ног, ванн и колес для колесниц (отдельно целых и отдельно – нуждающихся в починке). Другие таблички содержали, как показалось Эвансу, данные переписи жителей государства, от правителей до рабов, и записи о податях. В общем, таблички с линейным письмом Б пестрели числами.
Эванс быстро разобрался с системой счисления. Критяне пользовались десятичной системой счисления, однако применяли всего пять символов.
Чтобы записать число 5, например, критский писец пятикратно повторял “1”: